Читать интересную книгу Нашедшие Путь - Александр Левин

– А ты знаешь, как он тут оказался?

– Нет.

– Он ведь сидел тут сначала, потом затеял церковь, потом остался, поскольку, всё-равно, одинокий.

– А сидел за что?

– Служил он на одном приходе; а туда повадились какие-то ублюдки над людьми потешаться. Говорит: доходило до того, что питарды в свечи залепливали, – поставят и ждут, когда долбанёт, а если при этом священник с перепугу кадило уронит – это для подонков – просто наивысшая радость. При чём, как потом оказалось, все эти мерзавцы были из обеспеченных, так называемых, «интеллигентных», семей… Пытался отец Николай с ментами договориться; те, естественно, не помогли… В общем, сорвался батюшка однажды: одному негодяю – челюсть сломал, другому – руку, ещё двое – что-то там себе переломали когда с крыльца летели. Может, всё и обошлось бы, но явился папаша одного из подонков, как потом выяснилось, – какой-то большой начальник; его – отец Николай с того же крыльца спустил… Вот такой вот был «переломный» момент в жизни нашего батюшки.

– По виду не скажешь, что он на такое способен.

– Он, по слухам, через Афганистан прошёл… Нынешний его смиренный вид, вероятно, явился следствием весьма сложной судьбы.

– Да, всё забываю спросить, – откуда он обо мне-то знает?.. И ты – откуда обо мне знаешь?

– Я – от него, а он – не знаю… Он лишь сказал, что заметил тебя на молебне… Да, а ещё сказал, что ты напомнил ему чем-то меня и его самого. Он в людях разбирается, – вот, видимо, и поинтересовался у начальства, а потом сюда направить попросил.

– Понятно… А что за книги?

– Посмотри, почитай, – Пётр протянул Борису книги, – а я пока прикину, что мы тут сегодня мастерить будем.

***

Несколько дней Борис больше читал чем работал. Семёнов не возражал; лишь изредка он просил Бориса о помощи, но обязательно трижды в день вовлекал его в короткие тренировки.

Однажды Пётр пришёл с большим опозданием и долго мрачно сидел, прислонившись спиной к стене.

– Что-то случилось? – не выдержал Борис.

– Что-то намечается. Похоже, что завтра на лесопилку погонят.

– Эка ерунда! Поработаем и на лесопилке.

– Да не в этом суть. Фока, похоже, что-то затевает: то ли мне какую-то пакость хочет сделать, то ли – тебе, то ли – обоим.

– Основания-то какие для таких предположений?

– Объяснить не могу, но я его достаточно хорошо изучил: замечаю, когда он планирует свои «шакальи» дела.

– Значит, будем стараться не терять друг друга из вида… Осторожнее будем, – всего-то и делов!

– Запомни: помогать друг другу – только в самом крайнем случае!.. Правда, есть и положительный момент: похоже, что Фока в ссоре со своими «шакалами», – видимо, давние разногласия у них опять обострились, – то и дело ругаются.

Уже вечером предположение Петра подтвердилось: к

Борису тайком подошли двое. Один, худощавый, представился Кондратом и заговорил торопливо:

– Такое дело: Фока тебя с нашей помощью «прессануть» хочет.

– Что же ты мне-то об этом говоришь? – Борис изобразил удивление.

– Такое дело, – продолжил Кондрат, – Фока нашего кореша «хозяину» сдал, – Кондрат ткнул в бок второго. – Скажи, Каток!

– В натуре! – Каток повернулся лицом к Борису и протянул громадную ладонь. – Слава.

Слава-Каток вновь отвернулся, стараясь своей массивной фигурой загородить Кондрата от возможных свидетелей разговора.

– И что же такого сделал ваш кореш? – поинтересовался Борис.

– Это – не твоё дело… Короче, – Кондрат суетливо огляделся, – нам надо, чтоб этот «козёл» убедился, что без нас он – «пустое место»… Тебя – не тронем… На всякий случай остерегайся Сёмы и Хасана.

Утром следующего дня работавших при храме, действительно, перебросили на лесопилку. Авральная работа продолжалась около четырёх часов без перерывов. Выгрузив привезённые брёвна и загрузив в грузовики доски, осуждённые валились с ног от усталости, однако предстояло ещё наведение порядка и сортировка брёвен. Получив возможность для кратковременного отдыха, осуждённые разбрелись по территории.

Проходя, как бы случайно, мимо Петра, Борис остановился.

– Не знаешь, – кто такой Хасан? – спросил он, глядя куда-то мимо Петра.

– Хасанов?.. Да вон он – рядом с Фокой, – редкий отморозок; считай – совсем без мозгов… А вон те двое, чуть подальше, это…

– Тех – знаю… Я вот думаю: чем быть застигнутыми врасплох, – не лучше ли спровоцировать их на выяснение отношений прямо сейчас?

– И то верно… Пройдись-ка мимо них к свалке брака; а я к ним подойду.

Борис медленно прошёл намеченным маршрутом и устроился для отдыха на обрезках досок. Он старался не упускать из поля зрения Петра, но вдруг понял, что куда-то исчез Хасанов. Борис приподнялся и огляделся. Из за кучи обрезков доносился едва различимый шорох. Осторожно поднявшись, Борис пошёл на звук и вскоре увидел Хасанова, выбиравшего подходящий обрезок доски.

– Выбрать не можешь?.. Вон тот, вроде, подходящий.

Хасанов схватил, указанный Борисом, обрезок и кинулся на Бориса; тот же лишь чуть отступил влево и, крутанув противника вокруг себя, направил обрезок доски таким образом, что он угодил прямиком в лоб нападавшего. Жёсткая встреча с доской заставила Хасанова остановиться. Борис неспешно нанёс несколько точных ударов, стараясь тем самым отключить Хасанова надёжно и надолго, не оставляя, однако, явных следов на теле.

– Ну вот, знак качества можно ставить, – подытожил Борис, обращаясь к неподвижному телу.

Вблизи послышался голос Фокичева. Борис поспешил на голос, надеясь увидеть врага первым.

Фокичев нервно подгонял Кондрата; следом нехотя плёлся Вячеслав, за ним – шёл Семёнов.

– Быстро нашли его, «уроды»! – Фокичев толкнул вперёд Кондрата и, обернувшись, добавил:

– Каток, шевелись!

Используя момент, Борис подбежал, направляясь к Кондрату, а затем, отстранив его, нанёс короткий резкий удар в нижнюю часть грудной клетки Фокичева. Кондрат послушно отошёл в сторону. Фокичев несколько раз попытался ударить Бориса; всякий раз промахиваясь, он всё больше злился, но, видя, что Борис отступает, бросился на него. Убедившись, что достаточно отдалился от сомнительной компании, Борис вновь встретил Фокичева ударом в грудную клетку, затем прихватил его правую руку и нанёс под неё такой удар ногой, что послышался хруст рёбер. Выкручивая руку противника, Борис заставил его бегать вокруг себя, сам же при этом попытался оценить ситуацию вокруг. Убедившись, что явной опасности нет, хотя зрителей набежало много, Борис зафиксировал Фокичева, подтолкнув его к доскам, но руку продолжал выкручивать.

Фокичев издал полу-стон-полу-хрип.

– Больно? – поинтересовался Борис, но, не услышав ответа, надавил сильнее.

– Бо… бо… – попытался выдавить из себя Фокичев.

– Что?.. Не слышу! – Борис вновь увеличил усилие.

– Бо… бо… – с трудом повторил Фока, но из-за сильной боли в сломанных рёбрах сказать что либо внятное так и не смог.

Подошли Каток и Кондрат.

– Правильно говоришь, Фока: «бо-бо». Это хорошо, что ты опять вспомнил, что такое «бо-бо»; а забудешь, – мы тебе напомним, – Вячеслав поднёс кулак к физиономии Фокичева.

– Да оставь ты его, – как бы не подох! – забеспокоился Кондрат. – Сваливать надо отсюда.

– Верно, – согласился Каток и, похлопав Бориса по плечу, одобрительно добавил:

– Теперь будем знать, – кто умеет делать «бо-бо»… Пошли… «Бобон»!

– Вот тебе и кликуха, – Кондрат криво улыбнулся. – Ладно, пошли отсюда.

Чувствуя себя в центре внимания, Борис лишь взглядом показал Петру туда, где остался Хасанов.

Уходя, некоторые из осуждённых сочли своим долгом плюнуть в сторону Фокичева. Пётр подошёл к нему последним.

– Ну что?.. Показал себя?.. Считай: весь твой авторитет ушёл как вода в песок. Давай, поднимайся, – Семёнов помог Фокичеву подняться и повёл его туда, куда указал ему взглядом Борис.

– Ку!.. Ку!.. – попытался возмутиться Фока.

– Не «кукуй»!.. Куда надо – туда и веду.

Пристроив Фоку рядом с Хасаном, Пётр прикрыл их досками.

– Не вздумай кому-нибудь рассказать, что тут было, – порвут ведь тебя ребята, точно порвут… Ты понял меня? – Пётр взглянул Фокичеву в глаза.

Фока молча кивнул.

– Досками вас завалило… Понял?.. Сейчас помощь вам организую… Потерпи немного.

***

Оглядывая окрестности с колокольни, Борис заметил, что в восточном направлении не видны тюремные постройки; зелёные кроны деревьев надёжно укрыли от взгляда забор, за которым раскинулись, покрытые лесом, холмы.

На колокольню поднялся отец Николай.

– Хороший вид отсюда открывается.

– Хороший, – согласился Борис.

– Только тоскливо… Верно?

– Верно.

– А почему?.. Почему тоскливо?

– Из-за контраста, видимо. Там – свобода, тут – неволя.